ДЕКАРБОНИЗАЦИЯ В РОССИИ: ЭНТУЗИАЗМА МАЛО, НО ПЕРСПЕКТИВЫ ЕСТЬ

 Снижение углеродного следа — фундамент стратегий нефтегазовых компаний мира. Без видимых шагов к низкоуглеродному бизнесу на международный рынок просто не выйти, и в России с этим считаются. Но участникам рынка важно осмыслить, какие меры они могут принять уже сейчас, и за счёт чего будут двигаться к целям низкоуглеродной экономики завтра. Эти темы эксперты отрасли обсудили на онлайн-конференции «Как нефтегазовому сектору сократить углеродный след? Вызовы, стимулы, способы». В ней приняли участие представители «Газпромнефти», «Газпром маркетинг и трейдинг», «Аггреко Евразия», «Сбербанка», Rystad Energy, московской школы управления «Сколково».

 Снижение углеродных выбросов — неизбежность

 Добыча нефти и газа занимает большую долю антропогенной эмиссии — порядка 12%. Более того, за последние 20 лет эмиссия выросла почти в два раза, озвучила в начале конференции её модератор Екатерина Грушевенко, руководитель направления «Климатическая политика и декарбонизация» энергетического центра московской школы управления «Сколково». Например, с 2012 года в России действует постановление об утилизации 95% попутного нефтяного газа (ПНГ), тем не менее, на 2020 год по некоторым данным средний показатель по стране составил 82%. Значительная доля ПНГ всё ещё сжигается на факеле.

 Старший аналитик департамента исследований upstream Rystad Energy Ольга Савенкова отметила, что в среднесрочной перспективе восстановления инвестиций в разведку и добычу до предкризисного уровня, несмотря на стабилизацию цен на нефть, ожидать не стоит. Многие компании либо перенаправляют инвестиции в низкоуглеродные проекты, либо приоритезируют выплату дивидендов. Инвестиции в эти направления растут, так как многие компании поставили цель достичь углеродной нейтральности к 2050 году, а некоторые — к 2030 году.

Российские экспортёры занялись этими вопросами из-за того, что прошла новость о трансграничном налоге на СО₂. «Если углеводородная продукция идёт на экспорт, потребители будут выдвигать всё более и более высокие требования к снижению углеродного следа. Это необходимо, чтобы просто оставаться конкурентоспособными на мировых рынках», — отметил начальник сектора экологических продуктов «Газпром маркетинг и трейдинг» Сергей Киселёв.

Диверсификация и монетизация

 Три столпа энергетического перехода выделила Ольга Савенкова: диверсификация, устойчивое развитие портфеля и декарбонизация. 

Диверсификацией заняты многие гиганты рынка. Например, Shell к 2025 году планирует направить около пяти миллиардов долларов — 25% от общего бюджета — в низкоуглеродное развитие. BP, Exxon и другие европейские компании расширяют бизнес во всех направлениях: возобновляемая энергетика, водород, хранение энергии, низкоуглеродное топливо. Улавливание и захоронение CO₂, судя по действиям бизнеса, ключевая технология: 55 из 130 компаний делают акцент на них в своих стратегиях декарбонизации.

 Второе направление, по мнению эксперта, наиболее важно для российских игроков. Оно включает в себя управление рисками энергетического перехода, сюда включается и непосредственное снижение цены на нефть, и риск снижения объёма добычи.

 Есть и способы монетизировать собственные усилия по декарбонизации. Об одном из них рассказал Сергей Киселёв: компания, которая обязана в Европе отчитываться о сокращении углеродного следа в сфере продажи моторного топлива, может взять свой проект по сокращению выбросов углекислого газа на месторождении в любой стране мира, аккредитовать его в Европе, выпустить углеродные единицы и продать их. Сейчас продаются углеродные единицы проектов из Омана, Китая, Нигерии. Самые подходящие проекты – утилизация ПНГ и перевод собственных месторождений на возобновляемые источники энергии.

 Тренды России: распределённая генерация и применение ПНГ

 Российские компании, скорее всего, будут фокусироваться на декарбонизации, считает Савенкова. Например, «Газпром» создал компанию «Газпром водород», занимается партнёрскими соглашениями и НИОКР в этой сфере. «Газпромнефть» инвестирует в возобновляемую энергетику: построена солнечная электростанция на омском НПЗ. 

 Начальник департамента энергетики «Газпромнефть» Павел Берёзный рассказал о направлениях работы компании: «Мы продолжаем заниматься распределённой генерацией, потому что это действительно экономически эффективнее, а также и солнечной энергией, и геотермальной, и энергией ветра. Мы уже используем на нескольких месторождениях бурение на ПНГ, это как раз закрывает оба вопроса: и декарбонизации, и полезного использования газа. Что касается перспектив, в проработке у компании все направления, начиная от высадки лесов и заканчивая возобновляемыми источниками».

 На сегодня с учётом всех факторов наиболее рациональным методом для российских недропользователей является производство электроэнергии на территории месторождения с применением ПНГ в качестве топлива, уверен заместитель коммерческого директора «Аггреко Евразия» Ирек Амиров. Компания выполняет проекты по энергоснабжению месторождений на аутсорсинге. Она работает на рынке более шестидесяти лет, имеет филиалы в 79 стран мира. Суммарная мощность энергоустановок составляет порядка 10 ГВт. 

«Аргумент в пользу аутсорсинга энергоснабжения на попутном газе: реальный объём ПНГ может отличаться от прогнозов. А если вы используете привлечённые решения, можно быть более гибкими: довезти дополнительное оборудование или, наоборот, изъять из эксплуатации. Нам легко варьировать мощность энергокомплексов, так как все единицы оборудования упакованы в стандартные 20-футовые контейнеры, и мы можем собрать центр любой мощности», — отметил Амиров.

 Эксперт привёл примеры успешно реализованных проектов генерации на ПНГ. Первый – Южно-Приобское месторождение «Газпромнефть-Хантос». Энергокомплекс мощностью 24 МВт использует два вида топлива: природный газ и ПНГ. Целью проекта было снизить затраты на электроэнергию, и это удалось. Второй пример — Сузунское месторождение «Ванкорнефти», где по ходу работы проекта киловатт-час стал дешевле, чем в сети. Это один из самых крупных проектов «Аггреко» на постсоветском пространстве (мощностью более 50 МВт), работающий как на ПНГ, так и на природном газе. Третий пример — энергокомплекс на Тагульском месторождении (его тоже разрабатывает «Ванкорнефть»). Здесь тоже удалось добиться удешевления электроэнергии.

 Эксперт «Аггреко» добавил, что генерация на ПНГ, помимо снижения углеродного следа добычи, позволяет также использовать газ для собственных нужд и даже зарабатывать на нём. Иногда объём электроэнергии превышает потребности недропользователя, и тогда профицит электроэнергии можно использовать для криптомайнинга. Самый известный пример в нашей стране — месторождение имени Александра Жагрина в Ханты-Мансийском автономном округе. В прошлом году «Газпромнефть» продала майнерам из компании Vekus часть объёма вырабатываемой электроэнергии. В рамках этого проекта «Газпромнефть» установила цену на электроэнергию ниже трёх рублей за кВт*ч. В Москве она стоила бы 5,5 рубля. Майнерам очень выгодно сотрудничать с нефтепромыслами, так как они постоянно ищут надёжные источники недорогого электричества. А добывающая компания получает возможность заработать на сырье, особенно в случае с месторождениями в удалённых районах, откуда попутный газ нерентабельно транспортировать.

 В ожидании регуляторной стратегии

 Перед нашими компаниями пока не ставят жёстких ограничений, не обязывают публиковать углеродную отчётность, и это замедляет процесс. В недавнем отчёте CDP — международной организации, которая собирает данные климатической отчётности — всего восемь российский компаний, рассказал исполнительный директор «Сбербанка» по ESG Иван Барсола. По его мнению, это говорит о том, что наши бизнесмены пока не осознали низкоуглеродной проблематики. Но даже те компании, которые публикуют свою отчётность и заявляют о стремлении к углеродной нейтральности, пока в своих планах говорят об относительных показателях, а не об абсолютных.

Другая помеха — технического характера, и бок о бок с ней идёт третья, регуляторного плана. По словам Ирека Амирова, те же солнечные панели в России не так эффективны. А развитию новых технологий мешает низкая стоимость топлива, поэтому новации неконкурентоспособны. «На пути к полной декарбонизации мы должны эффективнее расходовать энергоресурсы. Необходим более эффективный энергоменеджмент, процент утилизации ПНГ всё ещё довольно низок: с 2010 по 2019 он вырос с 74,3% лишь до 81,5%.  И должна быть поддержка со стороны государства за счёт регулирующих механизмов, только так можно выровнять конкуренцию», — считает Амиров.

С ним согласна Ольга Савенкова: «Важно, чтобы внутри страны также создавались инициативы и стимулы для декарбонизации, работа была направлена не только на то, чтобы удовлетворить внешние рынки. Нужна последовательно реализуемая стратегия государства».

Виталий Паутов

Аггреко Евразия работает на территории России и стран СНГ с 2008 года. Это крупнейший поставщик комплексных услуг по обеспечению гибкого мобильного энергоснабжения, промышленного охлаждения и обогрева для промышленных предприятий, нефтехимической и нефтегазовой промышленности, тепличных хозяйств и энергетического сектора, крупных спортивных и зрелищных мероприятий и инфраструктурных объектов. В 2014 году компания построила в Тюмени производственную площадку, где осуществляет комплекс сервисного обслуживания, а также проводит нагрузочное тестирование оборудования.

Парк оборудования, находящегося в аренде в России на 2020 год, превышает 950 МВА.

Компания Aggreko была основана в 1962 году в Нидерландах. Имеет 190 представительств в 79 странах мира